Еще не угасла вспышка эпидемии, а по новостям уже сообщили о новой беде. Одиннадцатого ноября, без всякого предупреждения агентство ТАСС опубликовало статью «В лесах Тамбовской области осталось только два волка». Знаменитые тамбовские волки грозились полностью исчезнуть в ближайшее время. Нельзя сказать, что статья неожиданная — численность волков в Тамбовской области последние годы неуклонно сокращается. Однако, скандал назревал большой. Замять его вызвался начальник областного управления по охране, контролю и регулированию объектов животного мира Тамбовской области. Уже через шесть часов Алексей Соколов заявил, что ТАСС сильно преувеличивает масштабы проблемы. На самом деле, тамбовских волков осталось не два, а целых пять. А еще могут прийти волки из Пензенской и Рязанской областей, которые при пересечении границы автоматически станут тамбовскими. Осталось лишь неясным, сохранят ли волки свою тамбовскую идентичность если убегут в другой регион.
Сложно сказать, что лучше: Тамбов без волков или Тамбов с волками. Мнения по этому вопросу полярны. Одни защищают «санитаров леса», другие ратуют за массовое истребление хищников. И с той, и с другой стороны хватает откровенно истеричных публикаций, взять хотя-бы знаменитую книгу В.Е. Борейко «В защиту волков» и статью Н.В. Краев, В.Н. Краева «Движение против охоты — угроза национальной безопасности России». Оба этих текста крайне сомнительны в стилистическом и содержательном плане, хотя и не лишены определенного сарказма и фактуры.
Работы специалистов по изучению волков обычно не столь эмоциональны, зато углубляют понимание проблемы. У человека, который далек от охотничьего дела может сложиться впечатление, будто волк — это сказочный персонаж, который неведомым образом попал в зоопарки. Если уж он и может создать проблемы, то лишь этнографам и смотрителям зоопарка. Может быть когда-то он действительно играл большую роль в жизни людей, но это было так давно, что уже никто и не вспомнит.
На самом деле, все ровно наоборот. До революции волки были частной головной болью помещиков, максимум — губернаторов. На высоком уровне хватало других разных забот. Учеты почти не велись, а из тех данных, что были собраны, мало что сохранилось. Так, например, мы знаем, что в Красноярском крае в двадцатых годах девятнадцатого века добывали в год чуть меньше трехсот волков. Численность их постепенно возрастала, что окружной врач по фамилии Кривошапкин объяснял развитием золотых приисков. Из-за пожаров и вырубок количество диких животных сокращалось, но кормовую базу волкам восполняли погибшие от истощающей работы на приисках лошади.
Хоть численность росла, общее количество волков, а главное область их распространения, по-видимому оставались невелики. До двадцатого века волк почти не встречался на севере современной Ленинградской области, Карелии, мало его было в Мурманской области. Известный русский натуралист Миддендорф в 1869 году высказался о причине отсутствия волка в таежных сибирских лесах. По его мнению это было связано со значительным и малонарушенным снежным покровом, да к тому-же, который еще и держится очень долго. Впоследствии это мнение подтвердили. Даже выяснили, что критичным для волка является рыхлый снег, глубина которого равна длине ноги волка.
О волках как угрозе впервые заговорили после начала Первой Мировой, когда большинство охотников призвали на фронт. В газетах появились сообщения о нападениях на скот, появлении волков на улицах сел и даже городов. Но настоящий волчий рай наступил с приходом советской власти. Вначале на радость волкам полегли конницы гражданской, затем недосчитались охотников — погибли за десять лет войны или вернулись домой калеками. После, индустриализация проложила тысячи новых дорог — теперь снег не мешал волкам продвигаться в самые отдаленные места. Система ГУЛАГа тоже не осталась в стороне: вырубленные хвойные леса зарастали мелколиственными, приманивая к себе лосей, а заодно и волков. А в завершении новая война, страшнее всех прошлых сразу.
Ситуация приняла угрожающий оборот, поэтому еще до конца войны приступили к активному истреблению волков. Если в 1942 году в РСФСР убили 4.1 тысячи волков, то в 1944 это число уже составило 43 тысячи. Истребление волков активно поощрялось. Например, в Пензенской области облисполком утвердил в декабре 1944 года премии: лучшему охотнику — кожаное пальто, тому, кто занял второе место — кожаные сапоги и пятьсот рублей. Бронзовому призеру доставалась тысяча рублей. Там же, в Пензенской области, на следующий год выпустили специальное постановление № 563 «Об истреблении хищников в 1945 году», в соответствии с которым всех охотников-промысловиков ставили на специальный учет, а из волчатников формировали особые бригады. Такие бригады запрещалось задействовать на посторонних работах и надлежало снабжать их всем необходимым для охоты. Освещать успехи в борьбе с волками надлежало газете «Сталинское знамя».
Аналогичные бригады были созданы и в других регионах. Но быстро уничтожить волков не удалось, проблема оставалась очень серьезной. Так, в 1946 году в Красноярском крае всего за год волками были зарезаны около 80 жеребят, 136 свиней, 342 коровы, 1096 лошадей, 2410 оленей, 6400 овец. До середины пятидесятых годов численность волка во многих местах продолжала расти. Остановить процесс удалось лишь с началом применения отравленных приманок. Но результаты отличались очень сильно. Например, в Карелии численность волка сократили только вдвое: с трехсот до ста пятидесяти особей, а в Ленинградской области с 850 до 56 волков — в пятнадцать раз.
В качестве отравляющего вещества в приманках долгое время использовали фторацетат бария — растворимые в воде белые кристаллы без вкуса и запаха. Летальная доза этого вещества составляет, по разным оценкам от одного до десяти миллиграмм на килограмм веса. Сколько животных и растений попутно погибло за время охоты на волков, уже никогда не выяснить. Препарат был запрещен лишь указом Минсельхоза России в 2005 году .
К шестидесятым годам численность волка заметно снизилась. Казалось, еще чуть-чуть и полная победа. Каждый, кто в школе читал Бианки, наверняка вспомнит знаменитую фразу про «волчий жуткий вой», которого в будущем «слышать уже не придется, потому что уничтожим мы к тому времени этих зверей, как уничтожаем злую крапиву в наших садах». В 1970 году в России осталось всего четыре с половиной тысячи волков. Руководство Главохоты РСФСР объявило об окончательном решении волчьего вопроса.
Но и Бианки, и руководство главохоты ошиблись. Едва борьба с волком немного ослабла, как он тут же вернул прежние позиции. К середине семидесятых годов в стране насчитывали уже 67 тысяч волков, из которых две тысячи обитали на Северо-Западе. Ожидаемая победа откладывалась. Кроме того, к восьмидесятым годам началось сокращение численности лосей, что повлияло на территориальные предпочтения волков. Все чаще их замечали рядом со свалками, скотомогильниками и населенными пунктами. В период 1970-1980-х годов, численность волка увеличилась в 17 раз, причем одновременно в разных регионах Советского Союза. Огромными усилиями количество волков уменьшили, но сделать это удалось лишь под занавес существования страны.
В сражении Советского Союза с волками, последние, совершенно очевидно, победили. Особенно это стало понятно после отмены выплат за убийство волка и перевод зверя в разряд охотничьих животных. Да что там охотничьих, волк был включен во вторую категорию СИТЕС — Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Это значит, что теперь охота на волка без специального разрешения чревата уголовным наказанием. Каким образом волк туда попал, сказать сложно, но варианта два: либо волчья хитрость, либо человеческая глупость.
Вплоть до конца девяностых, количество волков продолжало расти. Лишь к нулевым в некоторых регионах оно стабилизировалось и стало снижаться. С 2010 по 2015 год численность волков в Центральном федеральном округе сократилась на треть. В Приволжском в три раза, в Уральском в 1.7 раз, в Сибирском в 1.1 раз. При этом в Костромской области число волков увеличилось вдвое, а в Ярославской в восемь раз. Возрастает численность волков в Архангельской, Иркутской, Ленинградской, Псковской, Рязанской и Нижегородской областях, Дагестане, Чечне, Калмыкии и Якутии.
Скорее всего, причины в естественных колебаниях численности популяции, но нельзя отметать и очевидные факторы. По сравнению с Советским Союзом существенно снизилось поголовье скота, а тот, что остался, содержат в крытых стойлах. Упростилась техническая сторона охоты. В некоторых регионах даже вернули выплату за добычу волка, правда составляет она меньше пяти тысяч рублей. Еще неизвестно, что дороже: получить награду или съездить за ней в райцентр. Все эти факторы объективны, но каков их вклад в динамику популяции — сказать трудно. Еще труднее точно ответить на вопрос о численности волков сегодня.
Согласно данным Центрохотконтроля в России сейчас обитает около шестидесяти пяти тысяч волков. Однако, данные эти во многом основаны на результатах зимних маршрутных учетов, точность которых невелика. В качестве примера можно рассмотреть Кировскую область. В 2017-2018 годах применяя зимние маршрутные учеты, там насчитали 515 волков, а добыли за это же время 536. Одни исследователи утверждают, будто подобная методика занижает реальное количество зверей, другие говорят, что завышает. Однако, даже с оговорками на точность, можно уверенно сказать, что количество волков продолжает оставаться избыточным.
Может возникнуть мысль о том, что если на две с лишним тысячи человек в стране приходится только один волк, то проблема преувеличена. Это так, есть вызовы гораздо серьезней. Но не стоит забывать, что ежегодный ущерб от волков специалисты «Центрохотконтроля» оценивают в десять миллиардов рублей — пятая часть бюджета той же Тамбовской области. Текущая численность волков означает ежегодную гибель 34 тысяч лосей, 123 тысяч косуль, 20 тысяч благородных и 140 тысяч северных оленей. В средней полосе России примерно треть волков потенциально способны напасть на человека. И это без учета эпизоотии бешенства.
Десятого января 2009 года на окраине села Кын-завод, что в Лысьвенском районе Пермского края волк загрыз насмерть десятилетнего ребенка. В 2014 году волки перегрызли значительную часть собак в поселке Заря Кировской области. В 2016 году в той же Кировской области, в поселке Речной волк разорвал кавказскую овчарку, при этом протащил ее будку на полтора десятка метров. Тогда же в Ростовской области всего за несколько дней произошло сразу восемь нападений волков на людей и домашних животных. И так каждый год.
Если даже Советский Союз не смог истребить волков, стоит ли пробовать еще раз? Конечно нет. Уничтожение любого таксона — это глупость и преступление. Мероприятия по тотальному уничтожению всех особей вызывают исключительное чувство брезгливости, впрочем, как и любое воинственное невежество. Необходимо снижать и контролировать численность волков, но речь не должна идти об их полном истреблении.
Во-первых, опыт прошлой борьбы показал, что экономически это совершенно невыгодно. Согласно расчетам В.С. Смирнова, при уничтожении 43.5% поголовья, численность волка лишь стабилизируется. При изъятии двух третей особей из популяции, численность волка уменьшается меньше чем в половину. Уничтоженные волки очень быстро пополняются пришлыми особями, кроме того увеличивается относительная кормовая база, что благоприятно влияет на выживаемость помета. Многие волки живут парами, но при уничтожении одного партнера, второй приводит на свой участок нового волка.
Во-вторых, волкам свойственна «этологическая постоянная». У каждой группы своя территория, которая почти не пересекается с территориями других групп. Постепенно животные, для которых волки представляют угрозу, начинают группироваться в коридорах вдоль границ этих территорий. Волк редко преследует добычу, даже раненую, если та уходит на чужую территорию. При этом количество волков в группе не имеет значения: одну и ту же территорию могут эффективно охранять и два, и пять, и семь волков. Массовое уничтожение волков разрушает эту структуру, что облегчает жизнь свободным особям — волкам без пары, представляющим наибольший риск как для человека, так и для животных.
Во многих случаях гораздо разумнее не отстреливать волков, а изымать волчат. В России сейчас это не позволяют делать правила охоты, в которых разрешенные для охоты сроки не совпадают с необходимыми. И нам еще повезло. На Украине вообще изъятие щенков запрещено, поскольку рассматривается как «негуманный способ охоты». Прекрасный повод еще раз задуматься о целесообразности охраны природы, которая основана исключительно на эмоциях и понятии «гуманности» человека.
В-третьих, изымая волка, мы получаем новую, гораздо более тяжелую проблему — скрещивание волков и собак. В обычной ситуации, когда волков хватает или даже их число избыточно велико, собаки по отношению к волкам выступают в лучшем случае кормом, особенно в голодные периоды. Так, после вскрытия полусотни волков, убитых в Кировской области с 1997 по 2001 год обнаружили, что у половины хищников желудки были пусты, у одиннадцати содержали остатки лося. В семи желудках были останки собаки, в шести падаль и три желудка содержали останки кабана. В 2004-2006 году наблюдение повторили на двадцати волках: у половины в желудках ничего не было, у восьми остатки пищи обнаружили лишь в основном кишечнике. Полны были только два желудка. В первом случае это был съеденный лось, во втором желудок содержал останки собаки, дятла и крота.
При низкой численности волков их агрессивность по отношению к собакам снижается. Обычно это обусловлено половым интересом волчиц, которые лишены возможности спариваться с представителями своего вида. Такое утверждение можно подтвердить еще и тем, что процессы гибридизации с волками наблюдаются не только в качестве ответа на разрушение популяций, но и в случае существенного преобладания в популяции волчиц. На безрыбье за мужика и собака сойдет, тем более, что потомство получается более сообразительным. «Волкособаки» меньше опасаются людей, смелее заходят в населенные пункты и чаще охотятся днем.
Опасность массового расселения гибридов собаки и волка отмечается многими исследователями. В пример обычно приводят Красноярский край, где в конце семидесятых после тотального истребления волков в заповеднике «Столбы» их место заняли волкособаки. Нечто подобное происходит сейчас на Крымском полуострове, где последний волк был застрелен не то в 1914, не то в 1924 году. С тех пор волков там не видели до 2003 года, когда звери проникли сразу из двух мест: из Краснодарского края и Херсонской области. Начиная с 2010 года в Крыму начали ежегодно добывать от дюжины до нескольких десятков волков, большая часть из которых была помесью волка и собаки. Численность животных возрастает и уже отмечено их появление в населенных пунктах. Один такой случай произошел зимой 2012-2013 года, когда стая из семи хищников заходила во дворы престарелых жителей села Целинное, что восточнее Красноперекопска.
Ситуацию обостряет численность безнадзорных собак, особенно в сельской местности, где понятия «бродячая» и «домашняя» размываются и вести полудикий образ жизни могут до трети всех собак.
Возникает главный вопрос: что же делать? Конкретные мероприятия по регулированию численности волков разнятся в зависимости от остроты ситуации. В одном случае достаточно изымать щенков, оставляя невредимой семейную пару, в другом случае следует избирательно уничтожать самцов или самок. Странно, что никто из знакомых мне исследователей волков не предлагал стерилизацию, хотя-бы в рамках фантастической гипотезы. Не могу сказать, насколько затратна подобная процедура, но, полагаю, она позволила бы сохранить пространственную структуру популяции при одновременном снижении численности хищников.
Но какие бы меры не были избраны, в любом случае предстоит решить три главных проблемы. Первая: выработать единую стратегию контроля за популяцией волка. Сейчас ничего подобного нет, борьбу во многих регионах ведут стихийно. И это при том, что задача регулирования подразумевает не только сокращение численности хищников, но и сохранение их внутривидового разнообразия. Несмотря на многолетнюю борьбу с волком, до сих пор нет полной уверенности в количестве его подвидов на территории страны. Выделяют обычно от четырех до девяти, иногда больше. Большой вопрос вызывают миграции волков, без учета которых проводить хозяйственные мероприятия в регионе, как минимум сомнительно. Волк — преимущественно животное территориальное, но человек иногда оказывается слишком назойливым. Один из наиболее ярких примеров этого связан с появлением волков на Ставрополье.
После 1965 года волки в Ставропольском крае появлялись лишь на границе с Дагестаном, а в степной части отсутствовали вовсе. Общая численность волков в регионе в девяностых годах не превышала 100-120 особей. Сейчас численность составляет от 400 до 700 особей. О причинах роста догадаться несложно — две чеченские войны вынудили волков к переселению.
Вторая важная проблема в регулировании численности хищников — юридическая. Во-первых, потенциальная численность волков завышена. Сейчас, согласно приказу Министерства природных ресурсов №10 за 2010 год максимально допустимая численность волков в охотничьих угодьях составляет 0.05 особей на 1000 гектар. Это значит, что на территории страны может обитать почти семьдесят тысяч хищников, хотя по мнению специалистов по волкам, оптимальная численность от пяти, до десяти тысяч — примерно в десять раз меньше. Но еще хуже то, что такой норматив установлен для всей страны, без учета специфики регионов.
Выплаты за убийство волков де-факто отсутствуют, а разрешенные сроки ставят под запрет не только изъятие щенков, но и такие способы охоты как облава на логовах, подкарауливание у привады и охота на «вабу».
Наконец, третья важнейшая проблема — достоверность статистического учета волков. Зимние маршрутные учеты неточны даже в северных регионах, а на юге, где снег выпадает нерегулярно, использовать такой метод вообще нет смысла. Несмотря на популярность и дешевизну коптеров, авиаучет волков пока скорее исключение. Но даже применение такого учета не позволит точно оценить численность хищников без работы по картированию семейно-стайных участков волка. Существующие данные разрознены, а из тех что есть, сложно составить цельное представление о количестве волков.
Что-бы хоть немного разнообразить такую ситуацию, я составил небольшую карту изменения численности волков в регионах России. К сожалению, единственные доступные для этого данные немного устарели — на сайте Охотконтроля доступен отчет лишь семилетней давности. Впрочем, существенно картину это не меняет, особенно если вспомнить про точность учета.
Надзор за хищником — это долгая тяжелая работа для множества охотников, натуралистов, инженеров, математиков и картографов. А ведь эта проблема приносит огромные убытки, иногда с прямыми человеческими жертвами. Что уж говорить про охрану природы вцелом. Но знаете, что самое интересное? Скорее всего, вы уже забыли о том, что история началась с громкой новости об исчезновении тамбовских волков.
