«Отклонение от среднего наполнения спичек в коробках в сторону уменьшения допускается: 1% — для спичек первого — четвертого форматов. 2 % — для хозяйственных спичек пятого и шестого форматов и 5 % — для хозяйственных спичек седьмого и восьмого форматов. Верхние пределы наполнения спичек в коробках не ограничиваются.»
Пункт 3.2 ГОСТ 1820-2001 «Спички»

Вероятно, вы решите, что это грустная песня. Про то, как «особый путь» ведет нас к неизбежному падению. Отнюдь. Я не склонен к сантиментам в вопросах наблюдения, сравнения и анализа. Да и нет ничего честнее ницшеанского «Падающего — толкни». А потому давайте разбираться.

Отечественное производство спичек регулируется государственным стандартом номер 1820, утвержденным семнадцать лет назад. Согласно ему, основные параметры и размеры спичечных коробок и спичек должны выглядеть так:

Вы, вероятно не знали этого, но существует несколько стандартных форматов спичечных коробков, наполнение которых зарегулировано. Большинство коробков содержат 40-50 спичек. Это число может варьировать в рамках стандарта, но реальность такова, что в коробке запросто может оказаться лишь половина от ожидаемой нормы.

А теперь еще раз посмотрите на первую фотографию. Этот коробок куплен на сдачу в провинциальном финском городке. Снизу под эмблемой Евросоюза написано: «42 stück», что переводится с немецкого как «42 штуки». Знаете, что это значит? Это значит, что в каждый из этих ебанных коробков расфасовано ровно по сорок две спички. Ровно по сорок две, блядь! Я заебался упаковку пересчитывать. Ни больше, ни меньше.

Казалось бы, это лишь спички. Пустяк. У нас на такую мелочь внимания никто не обращает. Но в этом и состоит главная беда. Каждому образованному человеку известно про то, что в условиях детерминированного хаоса, которые регулярно чередуются с линейной динамикой в любых физических, биологических или социальных областях, незначительное отклонение начальных условий приводит к кардинальным изменениям. Вы не можете измерить все, но чем точнее ваши измерения, тем больше горизонт прогноза. Невнимание к деталям — первейший признак непрофессионализма.

Дело не в том, что где-то стоит автомат, отмеряющий равные порции спичек. Дело в том, что кому-то пришло в голову, что порции должны быть всегда равными, а их объем известен покупателю. Именно эта логика позволяет создавать инфраструктуру такого уровня, о котором мы даже не подозреваем, от альтернативной энергетики и биотехнологий, до обувных щеток перед каждым крыльцом.

Почему нам не удается фасовать спички аналогичным образом? Позвольте, я начну свой ответ издалека. А именно с вопроса подготовки специалистов в области лесного хозяйства. Специально для этой цели, я без предупреждения и разрешения проник в два аналогичных университета: Университет Восточной Финляндии (Facultet of science and forestry, он же Бореалис):

и Санкт-Петербургский лесотехнический Университет:

Сразу скажу, я почти ничего не знаю про Бореалис. Может быть у них студенты не отличают черную ольху от серой. Может быть там преподавателям платят такие ничтожные зарплаты, что даже взятки не покрывают материальных потребностей. Может быть у них ректора обвиняют в том, что он спиздил чужую докторскую и купил свою должность. Может их с утра до вечера шерстят агенты SUPO. Все это вопросы для другой статьи. Было бы нечестно рассказывать вам полуправду, а правду целиком я и сам не знаю.

Предлагаю просто погулять по этим институтам. В конце-концов, вы же бываете иногда в необычных для вас местах и порой делаете на основании впечатлений собственные выводы.

Бореалис занимает аккуратное, но совершенно неприметное по финским меркам здание. Скромная вывеска, велопарковка. Офисная металлопластиковая дверь открыта для всех. Я даже не сразу понял, что это институт — снаружи больше похоже на дешевый офисный центр или чулочную фабрику:

При входе сразу попадаешь в столовую. Кстати, удобно — зашел, поел, вышел. Жаль ничего не работает — все ушли на летние каникулы.

Обстановка скорее офисная: какие-то коробки, бумаги, техника и прочий офисный хлам:

Людей почти нет. Ни вахты, ни ресепшена. О том, что ты попал в лесной институт можно догадаться лишь по инсталляции из опилок на входе.

Лесотехническая академия (позвольте я буду называть ее так — по старинке) с фасада выглядит несравненно более величественно и помпезно. Во-первых, это никак не чулочная фабрика, а старинное здание. Даже несколько зданий, расположенный в уютном парке:

рядом с небольшими озерами

Дабы иметь возможность для сравнения, я покажу вам о главное здание Академии. На газоне перед главным входом разбит историко-патриотический цветник

Внутри все монументально. Лампы в виде свечей и мемориальные доски:

Исторические лестничные пролеты

И дед в черной форме сессурити, охраняющий вход перед шлагбаумом

Обычный человек с улицы в Академию не пройдет. Но к счастью, я давно живу в России и знаю секретные слова для преодоления разных препятствий.

Винтажная лестница упирается прямиком в кабинет ректора.

Налево — одни административные кабинеты, направо-другие. Здесь блеск и роскошь уже сменяются строгим офисным интерьером

В Бореалисе пройдя от главного входа вы попадаете в компьютерный класс. В тот день он был открыт для нескольких студентов. Я не стал их беспокоить — может они занимались написанием каких-то курсовиков, хотя не исключаю, что просто тупили в интернете.

Для того что-бы попасть внутрь вы должны пройти мимо вешалок для одежды и картонных коробок с каким-то тряпьем. В эти коробки студенты складывают ненужные вещи, которые могут пригодится тем, кто приехал по обмену:

Компьютерный класс в Академии спрятан где-то среди кабинетов. Он всегда либо закрыт, либо используется для занятий.

Идем дальше. Техника. На третьем этаже Бореалиса стоят принтеры и машинка для сшивания отчетов, которые студенты готовят во время занятий.

Да, просто так, в коридоре, выставлено офисное оборудование для общего пользования. Что тут можно сказать? Даже мусорный бак точнее передает эмоции, которые я испытываю от увиденного.

В Академии из техники в коридорах стоят только кофейные автоматы

Все распечатки приходится делать либо на кафедре, либо в киоске за собственные деньги. Распечатанные листы вставляют в пластиковые файлы, либо применяют советские дыроколы. Благо папки, так же как и в Бореалисе, обычно выкладывают для общего пользования.

Идем дальше и попадаем в самую глубину институтов. Сотрудник Бореалиса за работой:

В рабочих кабинетах Академии обычно похожий бардак, разве что пыли бывает больше (все-таки здание старое, да и переобуваются на работе не все). Многие кабинеты Академии спрятаны от лишних глаз в коридорах, что несколько добавляет уюта в рабочую обстановку. Академические кабинеты большие, в них обычно работает три-четыре человека. Хотя бывает, что три-четыре человека там не работают, а просто пиздят с утра до вечера на отвлеченные темы.

В Бореалисе рядом с каждой дверью висит одинаковая табличка с именами сотрудников и номером кабинета:

В Академии таблички тоже висят, но не везде

и совсем не одинаковые

Вот они — спички, с которых мы начинали. Пустяковые мелочи, которые никто не замечает, хотя это лучший индикатор проблемы. Да, может быть очень трудно с деньгами. Да, начальник может быть последним гнойным пидором. Да, студентам не нужна эта учеба, лишь бы диплом был. Но если людям похуй, что на их двери висит такое говно, видимо дело не совсем в деньгах, студентах или начальниках.

Биохимическая лаборатория Бореалиса. Доступ внутрь имеют только аккредитованные студенты и сотрудники.

В Академии тоже есть лаборатория и не одна. Расположены они в другом здании, но поверьте на слово, в таких лабораториях проблемно синтезировать даже дезоморфин низкого качества. За исключением новой лаборатории микроклонального размножения все треш и упадок. Серьезные исследования в таких условиях вести нельзя, не говоря уже о том, что это может быть просто опасно. Только в Финляндии я впервые в жизни увидел аварийный душ перед химической лабораторией:

Безопасности в Бореалисе уделяется особое, по нашим меркам, внимание. Если в Академии огнетушители спрятаны в кабинетах и в нужной ситуации могут быть под замком, то здесь такой проблемы не возникнет:

Зато, в финском университете, я, сколько не искал, так и не нашел нигде кнопки пожарной сигнализации, подобной тем, что установлены в СПБГЛТУ:

Планов эвакуации из помещения у финнов тоже нет. В Академии есть, но они не соответствуют требованиям и висят на такой высоте, что для прочтения нужна стремянка:

Но не переживайте. Я всех спасу:

Шкафы для хранения пожарных рукавов стандартны в обоих университетах. Йоэнсуу:

Питер:

Да что вы знаете о безопасности!

Продвигаемся в самые запретные области. Производственно-экспериментальные залы финского университета. Все гудит и работает. Я вообще не понимаю, как охрана допустила то, что я добрался до этого уровня. Она есть тут вообще? Круче меня только Люк Скайуокер, который проник в центр Звезды Смерти. И то не факт.

Найти работающее и гудящее оборудование в том же объеме в лесотехнической академии едва ли возможно. Но можно завести (если повезет) трактор ТДТ-55 в технопарке. Гул будет покруче всех этих финских коробов.

Наконец, в самом финале посещения «Facultet of science and forestry» меня ждала кухня:

В Академии роль кухонь обычно исполняют лаборантские помещения, но большинству студентов туда не попасть. Альтернатива лишь в одной из платных столовых, либо кафешек:

Ладно, я вижу вы устали ждать, когда я преподнесу вам какое-то говно. Ловите. Сортир в Бореалисе:

Сортир в Лесотехнической Академии:

Зато на окнах цветы!

Но, блядь, обязательно поставленные в колхозную хуйню из под тортов:

Я вышел из Бореалиса тем же путем, как зашел. За все это время никто не сказал мне ни слова. Никто не выразил мне обеспокоенность фотосъемкой оборудования, лабораторий и мусорных контейнеров.

На выходе из Лесотехнического Университета сесурити ебал мозги незнакомому парню
— Мы не можем вас пропустить. Давайте вы свяжетесь с вашим руководством, они составят бумагу, у нас ее подпишут и тогда вы придете…

Я повернулся к ним и сделал снимок

— Молодой человек! Здесь нельзя снимать! Запрещено снимать уберите камеру! — Зарычал на меня охранник.
— Чего это вдруг? — спросил я его и сделал еще один снимок.
— Если я сказал нельзя! Значит нельзя! — мужик почти срывался на крик. Я сказал уберите камеру!
— Это вообще-то Университет — начал я рассказ о храме науки, гостеприимности, терпимости, открытости академического сообщества и еще о том, что будет мне тут говно всякое указывать, где можно фотографировать, а где нельзя.

Но охранник не дослушав мои аргументы до конца, решил побить их главным козырем.

— Сейчас нафотографируете, а потом придут бандиты и по этим фотографиям… — тут он замолчал, словно подумал, о том, что бандиты вообще-то уже давно пришли и работают на законных основаниях без всяких фотографий. Но терять реноме ему совершенно не хотелось, поэтомы он вновь набычился и зарычал.
— Я сказал, свободны!
— Козел! Откликнулся ему на прощание я, не забыв отметить, что при всей паскудности, сессурити ни разу не обратился ко мне на «ты». Все-таки Университет.

Теперь мои волшебные слова для прохода в академию едва ли подействуют. А еще скоро обязательно прибегут бандиты. Они истопчут историко-патриотический газон, прорвутся сквозь охраняемый дедом турникет, поднимутся по винтажной лестнице к ректорату, оттуда рванут через офисные коридоры в пыльные аудитории с осыпающейся побелкой. И так будут наступать пока не захватят по моим фотографиям сортир. Остальные будут сидеть тихо и смирно, лишь Георгий Федорович Морозов будет смотреть на всех сверху как на говно.

Как видите, я подошел к вопросу о фасовке спичек издалека. Я не верю, что можно сидеть по уши в говне и постигать фундаментальные знания. Единственное знание, которое человек может постичь в такой ситуации — это то, как выбраться из этого говна. Речь даже не об этих ебанных спичках. Речь о том, что допуская небрежность в мелочах, мы теряем смысл работы целиком.

А вообще-то, я всего-лишь хотел вам про два университета рассказать. А тут спички под руку подвернулись.