Настоящая статья являет собой интервью, которое прислал Валерий Трубин.
Текст опубликован без изменений. Мнение автора может не совпадать с моим.
Н.К.

Сергей Голубев — натуралист, опытный осмер и автор блога «Город Шахты». Его размышления об OpenStreetMap всегда неожиданны, а потому вдвойне интересны. Он умеет найти необычный ракурс и на привычное посмотреть под другим углом. Зачем OSM нужны катастрофы, почему не существует его сообщества, а также какое будущее ждет этот проект — обо всем этом он рассказал в интервью.

— Как вы узнали о существовании OpenStreetMap?
— В 2007 или 2009 году по работе мне нужна была самая примитивная подложка для карты, на которой были бы основные города, линии рек и пр. Тогда еще не было QGIS, все делали в ArcView GIS 3.2a. Это сейчас не возникает вопросов, откуда в случае чего брать данные, чтобы не обводить их самому, а тогда это было целой задачей. Так я познакомился с OSM. Помимо рабочей необходимости у меня, конечно же, было и чисто человеческое любопытство. Когда появляется какой-то новый проект, всегда интересно его изучить, посмотреть как он работает.

— Какое тогда было сообщество OSM? Как вы в него вливались?
— Честно говоря, до сих пор не влился в него, потому что сообщество OSM – мнимое явление, его на самом деле не существует. Все то, что называют «Сообществом OSM» — это всего 20-30 человек, которые проявляют активность в Telegram’e и на форуме. Это ничтожное число от того количества людей, которые действительно мапят. Ведь большинство просто открывают JOSM или iD и ни в каких дискуссиях не участвуют. Но с теми 30-ми, которые открыты общению, я познакомился в 2014 году, после того как зарегистрировался в OSM. Кстати, к тому времени на GIS-Lab’e уже было большое активное сообщество, интересующихся картографией и всем тем, что с ней связано. На GIS-Lab’e я с активничал с 2008-2009 года.

— Почему сообщество OSM в России такое немногочисленное?
— Во-первых, Россия — большая страна, потому сложно объединить между собой людей, сделать так, чтобы они могли регулярно встречаться. К тому же, такие расстояния накладывают отпечаток и на характер — нашим людям труднее дается общение. Во-вторых, нужно понимать, что OSM — технический проект, причем достаточно сложный, потому нет смысла встречаться и обсуждать, как кто-то сегодня затегетировал домики. Это и так всем понятно. Что будут обсуждать люди, которые хоть немного интересуются ГИС-технологиями? Особенности серверов, код Overpass’а, картостили и прочие заморочки. Но это не волнует большинство.

Все это приводит к тому, что сообщество OSM в России очень маленькое. И я не думаю, что оно увеличится, если проект будет существовать так, как он существует сейчас.

— А как сейчас существует проект? Что с ним не так?
— OSM сейчас находится в стагнации. Это период мнимого расцвета, но на самом деле — глубокого кризиса, который в дальнейшем будет только усугубляться. И я считаю, что с уходом Стива Коста проект стал более технологичным, но менее живым. И я говорю про проект в целом, потому что, то, что происходит в российском сегменте — только отражение общемировой динамики.

— Почему OSM оказался в кризисе?
— Стив Кост, как основатель, — сумасшедший. Он долгое время был неформальным лидером OSM, скорее даже, вождем. Когда проектом управляет такой сумасшедший, то он в редких случаях становится коммерчески успешным. К тому же, вряд ли когда-нибудь станет высокотехнологичным. Но такой проект всегда будет живым, будет постоянно меняться в зависимости от блажи и фантазии своего лидера.

С уходом Стива Коста OSM закостенел. Сейчас практически невозможны никакие изменения. Соответственно многие ошибки и проблемы молодости, на которые ранее никто не обращал внимание, нельзя безболезненно решить. Требуются радикальные меры, но как их претворить в жизнь, если всё стало настолько взаимозависимым?

Самый простой пример, в свое время Стив Кост предложил не рендерить те здания, у которых отсутствует нумерация. Таким образом он хотел решить эту проблему — отсутствие нумерации. Но с точки зрения бизнеса такое кардинальное решение — катастрофа, ведь тогда бы с карты пропало большинство зданий. Но в этом-то и состояла задумка Стива Коста. Он надеялся, что, наоборот, этот резкий шаг сподвигнет людей «вернуть» здания на карту, то есть проставить им нумерацию. В перспективе проект бы только выиграл от такого решения.

В данный момент подобные «акции» вовсе невозможны. Если сейчас предложить сделать что-то такое, то практически все скажут, что это убьет проект. Но в том-то и дело, что проекту время от времени нужны небольшие контролируемые катастрофы.

Самое лучше, что можно сделать для OSM сейчас — взять дамп планеты, удалить его и начать всё заново. Потому что отрисовать заново всю планету несложно, а вот исправлять то, что было изначально сделано абы как — это очень сложно. Само собой, конечно, нужно сделать и более совершенные правила картирования, которые бы хоть как-то обозначали конечную цель — что мы хотим получить в итоге.

Понимаю, что так не будет. Но верю в то, что сам проект OSM будет существовать в таком виде, в каком существует сейчас, до тех пор пока не появится какой-нибудь условный OSM-2 — форк, где будет решена проблема с микромаппингом, с трехмеркой, с нумерацией и другими вещами. Если такое случится, то этот форк, который, скорее всего, будет коммерческий, просто перетянет на себя всех осмеров.

— Чем полезен обществу OSM?
— От правок OSM есть одна неоспоримая польза — это форма релакса для того человека, который эти правки вносит. Со всем остальным можно поспорить. Считаю, что уже сейчас домики может обрисовывать какой-нибудь автомат, например, — нейронная сеть. Поэтому те человеко-часы, которые тратятся на внесение элементарных линий, ничем другим, кроме как особой формой отдыха и развлечения самих осмеров, не могу объяснить. Есть отдельные хорошие прецеденты — гуманитарная команда OSM. Это невероятно прекрасный и полезный проект. Хорошие проекты по созданию карт были и в России. Несколько раз создавались карты по запросам различных организаций: скорой помощи и других. Но в целом подобные явления — побочный продукт, нежели основной. Вообще, общественное благо — это популистский термин, который обычно употребляют, когда ничего другого не могут привести в пример.

— Кому тогда полезен OSM?
— На OSM давно зарабатывают. Из крупных проектов — Mapbox, Maps.Me, NextGIS. Даже 2GIS, который заявляет, что планирует отказаться от OSM, на данный момент использует его данные. Не сказать, что таких компаний много, но учитывая узость сегмента, вполне себе приемлемо. Но стоит отдать должное, что некоторые компании, которые зарабатывают на OSM, потом часть своего дохода тратят на развитие его инфраструктуры. Ну, а те, кому нравится мапить — они получают удовольствие и вносят данные в проект. Получается вот такой симбиоз.

— Чем же тогда OSM существенно отличается от «Народной Яндекс.Карты»?
— Я считаю, что у них много общего. Причем НЯК во много раз круче OSM, особенно в том, что касается работы с пользователями.

Если задать этот вопрос тому самому «Сообществу OSM», которое состоит из 20-30 технически подкованных людей, то они начнут говорить про открытые данные, открытую инфраструктуру и пр. Это всё, конечно, замечательно, но тем людям, которые непосредственно вносят правки, им без разницы какие это данные: открытые или закрытые. Когда открываешь редактор Яндекса, где все просто и удобно, и открываешь редактор OSM, тот же JOSM – это безумие для неподготовленного человека, то видишь все отличия сразу и без лишних разговоров.

Если перефразировать один известный анекдот, то «Народная Яндекс.Карта» — это примерно следующая история: приходишь в аэропорт, садишься в огромный прекрасный самолет, невероятно красивые стюардессы подают напитки, мягкие кресла — все замечательно, но ровно до той поры пока ты молчишь, потому что если заикнешься, что самолет летит не туда, то тут же придут амбалы и выкинут тебя из самолета. OSM – это кукурузник, на котором можно лететь куда угодно, но на взлетную площадку надо принести свои детали от самолета и суметь их установить. В этом вся разница.

— Планируешь переходить в НЯК?
— Нет. Ради интереса попробовал, обвел несколько зданий, но это исключительно с целью, чтобы посмотреть, чем НЯК отличается от OSM, как там всё устроено. Но я бы не перешел, потому что те правки, которые я вношу, вношу для себя и планирую ими пользоваться в дальнейшем: скачивать, обрабатывать и пр. Мне нет никакого смысла вносить эти данные в Яндекс, тому что там я ими никак не смогу воспользоваться.

OSM хорош собой, но проект явно застоялся, все свелось к накоплению данных в базе. OSM начинался, как независимый проект, как Википедия, но только в картах, а сейчас OSM — это такой проект, когда люди хотят, чтобы у них было круче, чем у Google или Яндекса. Если человек пытается сделать круче, чем у кого-то, у него никогда круче не получится. Есть миллионы путей для альтернативного развития, но почему-то всегда смотрят и хотят сделать, повторить тот успех, который кем-то уже был достигнут.

— Какие альтернативные пути развития? Кроме как все удалить и заново начать.
— Все удалить и заново начать — радикальный путь. Нужно идти в ту сторону, где ни Яндекс, ни Google не способны предоставить услуги. Я давно говорю, что картами пользуются абсолютно разные люди, в том числе и те, кто имеет проблемы со зрением. Так почему бы не создать несколько разных картостилей, например, для дальтоников или слабовидящих? Почему бы не создать отдельно карту водных угодий? Где были бы реки, озера и все прочее. Почти на всех известных электронных картах невозможно найти ни одной реки пока ты не увеличишь масштаб. Бог с ним, с увеличением зума. Нет направления течения! Казалось бы, самое простое! И это в России, где огромное количество людей передвигаются по воде.

— Так куда именно нужно идти OSM?
— Не надо быть лучше Google или Яндекса, надо быть другим. Тогда все будет хорошо. Сейчас OSM из независимого проекта, который имел все шансы прекрасно развиваться, превратился в базу данных, которую используют коммерческие компании. И всё это ожидает того момента, когда этот нарыв прорвется или рассосется по другим проектам, либо вовсе перетечет в другой формат.

— Если проблемы роста OSM ясны, почему их никто не решает?
— В OSM нет единого тоталитарного диктатора. В этом состоит его сила и слабость одновременно. С одной стороны это не позволяет проекту скатиться в треш по вине безумного руководителя, с другой — невозможно реализовать мало-мальское нововведение, кроме чисто технических: добавление новых серверов или усиление мощности имеющихся. Иногда еще меняют картостиль. Эти варианты еще возможны, а вот что-то радикальное — тут же глохнет на корню.

Отчасти в этом виноваты демократические подходы принятые в OSM – все нужно обсудить и со всеми согласовать. Пока идут бесконечные обсуждения, продолжают копиться проблемы и тормозить развитие проекта. Почему бесконечные:? Всегда найдется тот, кто скажет, что он не согласен и против.

Демократия хорошая вещь, но иногда она должна перемежаться периодами жестких тоталитарных режимов, когда приходит человек и говорит, что ему безразлично, кто и что думает, будет так, как он сказал.

— Это вы про традиции отечественного сообщества OSM или зарубежного?
— У зарубежных коллег гораздо больше того, что крутится вокруг OSM. Мне у них нравится то, что не связано с технологиями и железом. Это вопросы разных картовстреч, гуманитарной команды.

— Почему такое различие?
— У нас в OSM идут люди технического склада ума, а там — расположенные к гуманитарным наукам. Думаю, вы знаете, как у нас технари традиционно относятся к гуманитариям? Поэтому, наверное, у нас больше интерес к чистому IT. Каков поп, таков и приход.

— Могу предположить, что людей гуманитарного склада ума больше волнуют вопросы философские: общественного блага, развития общества, открытых данных, равных возможностей и пр.
— Не очень верю во все эти благие стремления, также не верю в то, что человек из-за убежденности, что у него есть возможность сделать мир лучше, будет что-то делать. Он может самому себе говорить, что он это делает, потому что хочет изменить мир, но на самом деле он это делает, потому что ему нравится, потому что он удовлетворяет какие-то собственные комплексы, проблемы или получает собственное эгоистичное наслаждение.

Зачастую просто люди обманывают себя и говорят о том, чего нет. Я не верю, что OSM спасет мир. Хорошо что он есть, но не надо переоценивать его. К тому же, OSM фактически сделал все другие открытые картографические бессмысленными. Негативную роль OSM обычно замалчивают.

— Расскажите об этой роли, которую замалчивают. Какие мифы сложились вокруг OSM?
— Сначала о мифах. Самый большой миф — о большой наполненности базы. Сейчас OSM – это клубки городов, которые соединены друг с другом ниточками-дорогами. Все остальные населенные пункты между ними отмечены точками или двумя-тремя улицами и всё. Ничего больше нет. OSM не полная база данных. Ей еще расти и расти. Данные в OSM крайне разорваны и, скажем так, «грязные». Если с ними соберётесь что-то делать, то их надо предварительно обрабатывать и вычищать.

Как OSM навредил? Даже не сам OSM, а инфраструктура вокруг него: легкость скачивания данных, QGIS и Overpass — благодаря этому в картографию неожиданно пришли программисты. Ушли картографы и пришли визуализаторы. Сейчас именно карт, в прежнем понимании слова, нет. Есть визуализации различных наборов данных. Совершенно забыто такое понятие, как генерализация. Сейчас ей стало то, что делает Mapbox, когда на разных масштабах и зумах подгружаются не все точки с полигонов, из-за чего карты становятся уродливыми. С 16 по 18 зум компании еще стремятся сделать карту красивой, а все остальное — чудовищно. Отмечу, что такие карты появляются не потому, что такого просит рынок, а из-за того, что мало кто знаком с хорошими примерами.

— О каких хороших примерах вы говорите?
— Можно взять любую карту до 1990 года и посмотреть на качество ее исполнения. Это, прежде всего, подписи и шрифты.

— Какой бы вы дали совет новичку в OSM?
— Не мапь с Google и Яндекса, потому что не в этом кайф. OSM гениален в своих принципах, они мне чрезвычайно нравятся, как в проекте, так и по жизни: во-первых, не надо воровать данные, во-вторых, делать какую-то фигню и вредить проекту, в-третьих, получай удовольствие. Это абсолютный минимум, которого достаточно с избытком. Если чувствуешь, что можешь соблюдать эти правила, то действуй. Если не получаешь удовольствие, то всегда можешь смело сказать: «Извините, ребята, я не могу участвовать». Меня часто спрашивают, почему я начал мапить какую-то территорию и не закончил ее по правилам OSM. Я отвечаю, что перестал получать удовольствие от отрисовки конкретно этого участка, как у меня появится настроение, то продолжу, а потому, извините, это правило.

— Как можно привлечь в RU-OSM людей не с техническим складом ума?
— В чатик и на форум? Не знаю. Мне кажется, люди приходят туда, когда у них возникает какой-то конкретный вопрос по OSM. Что же касается появления новых осмеров в проекте, то для этого надо, чтобы как можно больше людей знало о существовании OSM. Будем честны, люди о нем не знают. И все разговоры о том, что OSM такой популярный и все о нём давно знают, заканчиваются вместе с московской кольцевой автодорогой.

О том, что у Яндекса или Google есть карты, пользователь узнаёт почти сразу, как только воспользуется этими поисковиками. Откуда он должен узнать о существовании OSM и его преимуществах?

— Что скажете в завершении беседы?
— Viva la revolucion! Если не хотите революционных изменений, тогда надо делать хотя бы то, что не делает никто другой. Мапить домики — это уже моветон. Надо мапить то, чего нет нигде на других картах. Тогда это будет круто. Или пройтись по улице и замапить деревья с указанием породы — вот это круто. Этого точно не будет ни на одной карте, а если пройти по улице и замапить номера домов — для этого есть Яндекс или 2GIS.

Беседовал Валерий Трубин