Вы, наверное, уже отчаялись написать комментарий и это не с проста. Ввиду того, что меня каждый день доебывают пидарасы со всякими неинтересными предложениями, типа таких «… если ты гандон не удалиш этот пост я тебя пидар найду и отпизжу…» (орфография и пунктуация сохранена), я иногда предпринимаю некоторые тоталитарные меры. Обычно всяких спамеров, долбоебов и членов российской академии наук я сразу шлю нахуй, но в последнее время их стало так много, что даже этот жест доброй воли отбирает все свободное время. Всю почту мне засрали, суки. Ответственно заявляю: на территории данного сайта я разгибаю духовные скрепы так как считаю нужным. А всех недовольных я на хую вертел.
Но разве об этом хотел я сегодня вам рассказать? Конечно же нет. Бог с ними, с разного рода мудаками. Доставайте же из ваших пыльных запасов липкую бутылку «Агдама». Три топора тоже сгодятся. На худой конец, хотя нет. Никаких худых концов. Только портвейн и водка. Сегодняшним вечером пыльных поцелуев у меня будет что вам рассказать. Тем более, что, как верно заметил Ганс Крестов, во мне умер великий преподаватель: я могу с утра до вечера вместо работы пить чай и бесконечно пиздеть на темы, в которых не рабираюсь.
Пиздеть, как известно, не мешки ворочать. В этом смысле ценность литературы, особенно некоммерческой, понятие более чем эфемерное, лишенное здравого базиса, если только не считать таковым проповеди моралистов о торжестве благодетелей. Но даже не смотря на это, все чаще и чаще способность к мыслеобразованию начинает сбоить даже при попытке просто расписать ручку. Разум слаб, страсти холодны и томление жизни тщетно. А тут еще вскочит на роже пупырь — пустяк конечно, но хоть какое-то событие за день. Подойдешь к раковине, плеснешь на рожу теплую тухлую воду и глядя в зеркало, с неожиданной для себя яростью процитируешь паланиковское «богу ты не нравишься». А через мгновение, допивая свое пиво в курилке между этажами, издевательски замечаешь, что даже надписи на стенах читать интереснее, чем вспоминать прожитый один за другим день. И ты,
еще не успев оформить эту мысль до конца, чувствуешь, как с силой огромного, ежедневного, бессмысленного липкого ужаса, ты уже выбиваешь табурет из под загнанного в петлю себя прежнего и рыхлое тело в единый момент конвульсии извергает из себя всю ту ничтожную энергию, что была запасена на долгие годы пустого существования.
Согласен, богу я не нравлюсь. Но и я от него тоже не в восторге. И оглядываясь, уже обнаруживаешь себя насмехающимся над толстым мудозвоном, который по чудовищному недоразумению работает в должности полицейского. Вокруг купейный вагон. Слева и справа от него проносятся полумесяцы деревенских мечетей. Впереди в десяти вагонах под плач детей пьется водка. За тобой, за купейным вагоном и еще за двумя плацкартными в одну из колоний Челябинской области везут заключенных.
Если вы думаете, что зоны в России раскиданы по просторам ее необъятных северов, то ошибаетесь. Конечно же, бывали времена когда зоны открывали чаще чем банки с пивом и огромное их число, хотя бы по принципу Дирихле должно было оказаться за полярным кругом. Но как было верно подмечено еще Довлатовым, ВОХРа и зеки есть суть одни и те же люди. А люди по своему обыкновению, морозить жопу за полярным кругом не хотят, будь они хоть по ту, хоть по другую сторону колючей проволоки. Каждый кто учил географию в школе знает, что к юго-востоку Россия стекается в пересыхающий ручеек из деревень. Но не каждый знает, что ручеек этот течет в режимных берегах.
А поезд едет все дальше, утомляя пьяных пассажиров своей строгостью. Что за жизнь в поезде? Ни покурить:
ни на унитаз ногами встать:
От всей этой безысходности тянет сбежать пропорционально количеству увиденного возведенного в степень выпитого. А куда бежать? По обе стороны поезда либо тюрьмы как поселки, либо поселки как тюрьмы. И все-таки в определенный момент времени, будьте уверены, кривая судьбы пересечет омбилику и катастрофическая волна вытолкнет вас на перрон.
Воттыжблядь! Где это я?
Что это за место? Глядя на него, любой мало-мальски образованный шахтинец обязательно вспомнит бессмертные строки из бессмертной комедии «Алхимик»: «Время остановилось. Перемешались эпохи. Распалась связь времен. Прошлое и настоящее одновременно стали существовать на Земле«. Да и как иначе-то? По царящему распиздосу, сразу чувствуются Шахты
Люди вроде те же, что и в Шахтах. По крайней мере, их умы и сердца также занимают вопросы быта и любви:
Где-то между бытом и любовью блуждает желание съебнуть нахуй с этого города. А лучше со страны. А лучше вообще из этого мира, хотя бы временно:
И разве найдется тот, кто сможет их упрекнуть? Кто сможет нас упрекнуть за врожденную идиосинкразию реальности? Вот уже и нереальное стало возможным, а возможное нереальным. Городской универмаг.
Да, извините, что забыл предупредить. Теперь предупреждаю: сейчас я покажу вам это говно второй раз:
Не правда ли? Дыхание перехватывает от увиденного. Не правда ли мы действительно в Шахтах? Где же еще мы могли видеть столь блевотную мерзость? Да-да я знаю, вы уже чувствуете как по венам вместе с порцией поцелуя пошла инъекция чистой ярости. Не правда ли, становится тревожно за здоровье сотрудников рекламного отдела компании DNS? Не хочется, что-бы кто-нибудь обидел их до тебя. Но не спешите ожесточаться. Поверьте, для этого еще будет достаточно поводов. Оглянитесь хотя-бы вокруг:
Чудо-остров напротив универмага:
Дом культуры напротив чудо-острова, он же общественно-деловой центр:
Внутри все еще более мерзко, чем снаружи:
Хорошо, допустип, пиздежь про то, что нет бабосов на содержание здания можно принять. Но тогда какого хуя здание арендует компания, у которой нет бабосов на содержание шкафчиков?
Между тремя центрами здешней цивилизации: универмагом, общественно-деловым центром и чудо-островом, курсируют в поисках пустой тары чудо-люди
А куда же смотрит милиция? — спросит недоверчивый читатель. Если это Шахты, то разве мог ты не встретить этих молодчиков? Не волнуйтесь, вот они. Их служба и опасна, и трудна. И, к тому же, нахуй не нужна.
Стены домов хранят память о том, как просили люди Виталия Ускова не верить пустым обещаниям
Кому в итоге поверил Валера уже, пожалуй, вряд-ли кто-то скажет, все покрыто пылью истории. Но если пойти дальше, мимо гаражей, помойки и ограды, сдерживающей расползание земли
то придешь к магазину с соответствующим названием:
Если здешний пафос вам не нравится, то можете зайти в магазин «Шик», он по соседству. Только убедитесь, что время подходящее. После семи вечера пошиковать уже не удастся:
Здесь так-же хуево живется инвалидам, как и в Шахтах. И так же как у нас, здесь вовсю лепят мерзейшее говно, под видом социальной заботы. Представьте себя на месте инвалида: что-бы нажать кнопку вам надо подъехать, встать с коляски (воттыжблядьто!) и протянуть руку. Ведь в век, когда человеческие органы печатают на принтере, нам и в голову не может придти, что кнопку вызова работника можно вынести на пару метров от стены:
Я уже молчу, что тому кто это объявление составлял надо руки поотбивать. У меня собака по имени Лишай грамотнее объявления составляла. Что здесь написано? Нахуя, блядь, выравнивание текста по ширине? Нахуя эта чушь про гос.программу на пол-таблички? За каким, блядь, хуем эти вырвиглазные рисунки и игра цветов? И подпадают ли алкаши под категорию «граждан маломобильной группы населения»?
Но идем дальше. Да, не забудьте о вашем стакане, ибо до сегодняшней разгадки еще очень далеко. Где мы? Здесь так же как и в Шахтах перлись когда-то по облицовке фасадов плиткой:
Здесь так же как и в Шахтах облицовывают фасады пластушкой (и, кстати, ни у кого не встает шишка на то, что-бы заменить камень фаянсовым говном):
Но, с другой стороны, зимой тут много сосулек
Очень много сосулек
Просто дохуя сосулек
А еще дохуя снега и льда:
Мы у себя дома, в Шахтах начали превращать свой город в кусок провинциального говна с того, что убрали трамвайное сообщение. Помню-помню пиздежь, про то что невыгодно, про то, что не пользуется никто. Здешние жители умудрились нашей ошибки не допустить.
Трамвай тут можно встретить почти везде:
А трамвайные рельсы вообще везде, без «почти»
Трамваи тут ездят по таким улицам, по которым в Шахтах не ездят даже трактора. Ладно, преувеличиваю, конечно, но тут и вправду совершенно нормально, когда на улице нет асфальта, но проложены рельсы. Такое ощущение, что едешь где-то по Новой Азовке или Сидоровке. Да, хули пиздеть, посмотрите сами. Вот вид из окна трамвая:
В некоторых местах, дорога настолько узка, что ветви садовых деревьев трутся о трамвайное стекло
Думаете, я считаю, что это хорошо? Ничего подобного! Это Охуэнно! Именно так, с большой буквы Охуэнно! Это настолько охуэнно, что этого даже не может быть. Где вы еще, в наш век поточного производства, встретите эти старые добрые текстуры?
Тут даже надписи на стекле сохранили свою аутентичность:
Вообще, с надписями в городе дело обстоит столь же охуэнно, как и с трамваями. В этом городе до сих пор нет ни одного пидараса с ебаным промышленным полиграфическим широкоформатным принтером, в результате чего, со всех магазинов вывески излучают добро и любовь:
Ни в одном другом месте вы не встретите столь массово сохранившиеся советские и раннероссийские вывески:
Люди не забыли, что значит взять карандаш и нарисовать то что нужно без фотошопа и принтера
Даже железнодорожники, работу которых всегда можно отличить по какой-то легкой ебанутости здесь не гнушаются творчеством:
За время время профессиональной деятельности в области полиграфии, я видел сотни штендеров. С тех времен, я видел их тысячи. И каждый раз, глядя, я думал о том, как хорошо было бы взять и переебать им тех мудаков, которые его заказали, изготовили и установили. Здешние штендеры — первые, которые такого желания не вызывают. Красивы ли они? Нет, они отвратительны. — Так почему же они тебе так нравятся? — спросите вы. Не знаю, отвечу я вам. Конечно же они ужасны, корявы и примитивны. Но ведь, когда мы держим в руках детские (или свои) каляки-маляки, нам не приходит в голову, что можно скачать из интернета картинку в миллион раз красивее и повесить ее на стену?
Кто-то скажет, что это душа, кто-то скажет, что это хендмейд. Я же думаю, что дело в уважении к человеку, которому не лень оказалось взять и сделать что-то руками.
Конечно же, полиграфическая хуйня, вкупе с жалким креативом лезет и сюда:
Все фасады в центре увешаны этим говном:
Доходит до смешного (кстати, за рекламу на окнах, следует пиздить отдельно):
Чем меньше человек хочет работать, тем более простые методы работы он использует. Именно поэтому, во всех городах, изображения для использования в городе делаются администрациями исключительно полиграфическим способом.
А поскольку итоговый результат всем до пизды — полиграфия работает на отъебись, производя брак чистой воды:
Нет, я не против современных технологий печати, сам периодически зарабатываю этим себе на хлеб (кстати, если кому надо — обращайтесь). Но полиграфия это как атом. В мирных целях ее могут использовать только профессионалы. Как только она попадает в руки дилетантов и пидарасов не способных оценить прекрасное — все идет по пизде и массово, со скоростью 150 квадратных метров в день, превращается в говно.
Но что-то я отвлекся на эти вывески. Мы же с вами едем в трамвае и смотрим в окно, не так-ли?
Несмотря на всю охуенность трамвая как вида транспорта, внутри здешних трамваев по прежнему конец восьмидесятых годов:
Русских людей всегда легко отличить по страшным неприветливым еблам:
Бюджетников отличить еще проще. Когда им даешь деньги, их выражение лица не меняется
Глаза выражают ту же тоску, что и глаза заключенных. Кстати места не столь отдаленные видны из окна того же трамвая:
Ну, ты, бляха-муха, еще на кладбище сходи! — воскликните вы. Ну так, почему бы и нет? Берите свои стаканы и пойдем. Точнее поедем. На трамвае мы уже покатались — пересядем на маршрутку.
Здешние дороги разбиты так же как и у нас. Внимательный путешественник понимает это при первом же взгляде на местные газели. От постоянной тряски у них закрывается верхний люк, поэтому водители ездят с зажатыми полторашками на крыше:
Но вот мы сели и едем. Если бы мы с собой везли Розенталя — он бы в гробу перевернулся
Зато, в кои то веки, предприниматели выучили, слово «пожалуйста»
Едем мимо азербайджанских гастарбайтеров
Едем мимо пустого столба с расписаниями
Едем мимо церкви, под которую копают подкоп (местный поп всем управляет)
Едем мимо пустого столба с расписаниями
Едем мимо памятника паровозу
Едем мимо пустого столба с расписаниями
Едем мимо одних девчонок
Едем мимо других девчонок
Едем мимо пустого столба с расписаниями
-Эй, ну хватит уже! чего так долго-то?
А вы что, думали я пиздел, когда вначале про портвейн с водкой говорил? Давайте, дуйте в магазин, у вас еще есть время прийти к состоянию тех, кто воспринял мои советы должным образом.
Итак, едем мимо пустого столба с расписаниями и неожиданно наш путь упирается в старое, но от этого не менее прекрасное здание
Теперь осталось пройти совсем немного. Дорога тянется вверх мимо скалистых гор, увенчанных легкой дымкой. По склонам с изумлением смотрят на нас горные бараны, но мы не обращаем на них ни малейшего внимания. Мы идем к киту, что лениво парит в воздухе над одной из вершин. Под ногами сверкают россыпи гранатов из которых растут красные опунции, колышащиеся легким солнечным ветром. Что это за звезда? Эта похожа на Бетельгейзе. А это что такое? А это Сириус. Ну а это, а это что? А это я похоже нажрался сегодня как свинья и несу вам какую-то запредельную околесицу. Вот и воздушный кит в знак согласия приветливо помахал своим гигантским хвостом. Что-ж? Так тому и быть. Пойдем к нему.